Вилла Бель-Летра

Роман Алана Черчесова, хорошо известного пока только узкому кругу читателей-специалистов, станет серьезным конкурентом антиутопии “2017” Ольги Славниковой, которая — после непопадания в число призеров недавней премии “Большая книга” — считалась явным фаворитом букеровской гонки. Черчесовская “Вилла Бель-Летра” — сложный роман-стилизация. В качестве подвергаемого стилистическим операциям объекта здесь выступает сама литература, а форму определяет детективный (точнее, квазидетективный) сюжет. Автор следит за героем, герой следит за автором. И тот, и другой пишут свои романы, внутри каждого из которых, в свою очередь, имеется еще три героя, занятых созданием своих оригинальных произведений. Роман в романе, множество встроенных друг в друга сюжетов, произведений, документов, цитат, эпиграфов и перекличек. Все вместе это и составляет довольно объемное творение Алана Черчесова под названием «Вилла Бель-Летра». Имя Алана Черчесова уже довольно хорошо известно современным читателям. Наиболее заметным его достижением стал роман «Венок на могилу ветра», с которым в 2000 году Черчесов вошел в тройку финалистов премии Аполлона Григорьева. Теперь же с романом «Вилла Бель-Летра» Черчесов уже второй раз претендует на Букер. Как и «Венок на могилу ветра», «Вилла Бель-Летра» вошла в шорт-лист премии и имеет серьезные шансы на ее получение. Ведь роман с говорящим названием не только демонстрирует предельную, практически филологическую сложность текста, но и посвящен – не больше, не меньше – самой литературе. Роман Черчесова и вправду непрост. Однако рядом со сложнейшей структурой, полной размышлений о природе творчества, а также отсылок к иным художественным произведениям, литературоведческим работам и внелитературным ситуациям, соседствует довольно простой и занимательный детективный сюжет. В начале прошлого века на виллу Бель-Летра прекрасной хозяйкой по имени Лира фон Реттау были приглашены три писателя, которым предлагалось сочинить по одной новелле о столь замечательном месте. Новеллы были успешно написаны, однако хозяйка бесследно исчезла, а каждый из писателей клятвенно утверждал, что последнюю ночь с ней провел именно он. Век спустя общество друзей Лиры фон Реттау решает вновь пригласить на виллу трех новых писателей, которые, смоделировав ситуацию вековой давности, попытались бы разобраться в запутанной истории исчезновения. Казалось бы, вот он – метароман нашего времени. И вот он – автор, способный с легкостью управиться в рамках одной книги и с занимательным детективом, и со всем массивом реминисценций, аллюзий, эпиграфов да размышлений о литературном процессе. Однако не вполне. В книге Черчесова эти два измерения существуют словно бы сами по себе, практически никак не взаимодействуя и не придавая друг другу новых оттенков смысла. Читатель детектива останется в недоумении от невнятной развязки истории с таинственным исчезновением Лиры фон Реттау. Дескать, Лира вовсе и не исчезала, а то и не существовала вовсе, явившись лишь воплощением творчества и вдохновения для трех писателей. Хотя в этом смысле вполне справедливо их утверждение о последней ночи. А любители романов о литературе, прорвавшись сквозь множественные слои и сложные сюжетные метафоры, окажутся разочарованы финалом. Заявив о смерти литературы (в лице все той же пропавшей Лиры), автор тут же скрывается за маской душевнобольного, якобы написавшего весь этот роман. Иначе со всей ответственностью придется признать и собственное творение проявлением уже умершей литературы. «Настоящий и единственный персонаж, который меня интересует, – это читатель», – утверждает Черчесов в одном из эпиграфов к роману. Однако, надо полагать, страшно лицемерит, попутно разочаровывая и любителя детектива, и почитателя романов о литературе. Ни тот, ни другой не найдут здесь ответов на свои вопросы.